«Все друг друга крышуют, а мне сидеть». Дело экс-таможенника Романова

25 января в Серпуховском городском суде Московской области были назначены прения по делу экс-сотрудника Московской областной таможни Александра Романова. Его обвиняют в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ — в особо крупном размере, совершенное группой лиц по предварительному сговору)

На скамье подсудимых по делу о выводе более чем 150 млн рублей Романов будет один. Он утверждает, что настоящие авторы преступной схемы остаются на свободе, из него сделали крайнего, а на суд (к слову, уже второй — после первого рассмотрения дело отправили на доследование, но решение отменили) оказывается давление со стороны ФСБ и прокуратуры.

По версии следствия, Романов, вступив в сговор с сотрудницей банка «Северный морской путь» Светланой Корниловой, при участии «иных неустановленных следствием лиц», разработал механизм по выводу таможенных депозитов — средств, перечисляемых таможне юридическими лицами как гарант уплаты пошлин. В соответствии с законом, если деньги окажутся невостребованными, фирма имеет три года на то, чтобы получить их назад. Обвинение утверждает, что Романов, имея доступ к базе данных этих платежей, подыскивал ликвидированные или реорганизуемые фирмы, не воспользовавшиеся правом возврата, и сообщал их данные Корниловой. Она регистрировала юридическое лицо с аналогичным названием и данными и вместе с Романовым и иными «неустановленными лицами» подавала документы на возврат депозита в таможню. Полученные деньги проводили через банк и делили между собой. В деле есть 15 подобных эпизодов — с 2011 по 2013 год. Дело было возбуждено в 2014 году; в марте 2015 Романова задержали и отправили в СИЗО. Корнилова заключила досудебное соглашение и осталась под подпиской о невыезде.

Романов свою причастность к этой схеме отрицает. В показаниях он утверждает, что после его назначения на должность заместителя начальника отдела платежей Московской областной таможни в 2011 год, его бывшая коллега Лариса Ивлиева стала интересоваться темой возврата таможенных депозитов. Он предложил ей связаться с не оформившими возврат фирмами и напомнить им об этом: Романову это разгрузит базу данных, а Ивлиева, возможно, получит от фирм какую-то благодарность. Экс-коллега познакомила Романова со своей дочерью Корниловой, и она, выходя на фирмы, собирала их документы и направляла в таможню — Романов утверждает, что не знал о том, что они подставные.

Инспекторы отдела проверяли наличие всех необходимых бумаг, а затем пакет отдавался на подпись замначальника таможни по экономической деятельности. В 2013 году, когда Романов уже решил сменить деятельность и уволился, Корнилова сообщила о том, что «настоящая фирма запросила платеж» и попросила помочь. Тогда он понял, что дело с платежами было нечисто, и прекратил с ней всякие контакты.

«Сашка работал обыкновенным клерком. По сути, это скучная бухгалтерская должность, — рассказывает друг Александра Роман Индык, знакомый с материалами дела. — Приходил пакет документов, проверялись наличие и правильность оформления. Ставились по должностным инструкциям подписи и все шло наверх. Проверять фальшивость печатей и подписей не входило в обязанности клерков таможни — этим должна была заниматься служба собственной безопасности».

Как считает Индык, настоящая схема была такова: Ивлеева и Корнилова, используя своих знакомых, оформляли лжефирмы на подставных лиц, отправляли документы на таможню и делили деньги.

«Ивлеевой нужен был доступ к базе и понимание, как правильно составить пакет на возврат. Она, как старый прожженный таможенник, все это прекрасно знала», — уверен Роман. «Ясно, что они делали это не втроем. И в банке, и, наверняка, наверху на таможне это все курировали серьезные люди. Собственная безопасность — в таможне она называется „Служба противодействия коррупции“ — закрывала на это глаза, пока их не ткнули в это носом ФСБшники, которые как раз начали копать под Бельянинова (экс-глава ФТС, ушедший со своего поста в 2016 году после скандала с обысками. — Открытая Россия) и собирали любой компромат, в том числе и региональный. Нашли пропажу на полмиллиарда — со мной, как с другом Саши, разговаривали оперативники, когда его искали, и показывали служебный факс — но в это дело вошло только 150 млн. От СПК потребовали сажать таможенников — и Сашка вышел идеальной фигурой, которая устраивает все стороны. Ивлеева, которая, по слухам, 7 млн занесла им, сама проходит свидетелем, дочь готовят на условный срок, таможенник садится — все довольны». По словам Романа, у следствия есть все доказательства причастности к преступлениям тех, кто в обвинительном заключении проходит «неустановленными лицами» — переписки, счета, подписи, печати. «А на документах из тех 15 эпизодов на 10 нет даже Сашиной подписи, это проверял другой таможенник», — возмущается он.

Самая большая ошибка Александра, по словам Романа, — отказ вовремя явиться на допросы, который в итоге привел его к федеральному розыску. «Он, конечно, большой дурак и инфантил. Как-то отмахивался от этого, до ареста говорил, что дочь бывшей знакомой выводила какие-то деньги через банк и придумала повесить все на таможенников, на наш отдел, но все устаканится. В итоге его взяли оперативники прямо на пороге нашей сценарной школы».

Первый процесс над Александром начался осенью 2016 года — по его итогам судья Серпуховского городского суда вернула дело на доследование, отметив, что потерпевший по делу — Центральное таможенное управление — назначен неправомерно. «Адвокат всех поздравлял, — вспоминает Роман. — Верный знак, что сливают». ФСБ уже отстала от Бельянинова, все получат условный срок, чтобы оправдать два года, проведенные в СИЗО, и разойдутся. И тут — экстренный второй суд. По слухам, ФСБ надавили на суд и прокуроров, наорав, что уже получили за это дело погоны, а у этих еще никто не сидит. И если прошлый суд вяло шел 2 месяца, то в этот раз хватило нескольких дней«.

Защита Романова отмечает, что следствие так и не доказало его умысел на совершение преступления, не привело фамилии и конкретные занимаемые должности тех сотрудников Московской областной таможни, которые принимали решения, в результате которых и причинен ущерб таможенным органам и бюджету РФ. Шесть свидетелей из Московской областной таможни показали, что Романов не имел полномочий принимать решение по возвращению денежных средств и никак не мог осуществить то, в чем его обвиняют, без сговора с другими сотрудниками и руководителями таможни, так как его отдел проверял не содержание документов, а их количество, соблюдение установленных сроков, тождество ИНН и прочие формальности. Адвокат также считает, что в деле нет никаких объективных доказательств того, что Александр получал деньги, либо пытался их вывести — суду не представлены ни документы, подтверждающие снятие денежных средств, ни информация о наличии счетов и операций по ним — из совокупности этого защита делает вывод о том, что доказательства отсутствуют как таковые.

Сам Александр в своем письме к Роману (есть в распоряжении Открытой России) утверждает, что на свидетелей из таможенников и на суд оказывалось давление. «Мне кажется, это дело крышуют на самом верху. Все друг друга крышуют, а мне сидеть!», — пишет он.

 

Все новости